В советской истории 30-х – 40-х годов есть несколько связанных друг с другом репрессивных организаций, имеющих мрачную репутацию. Наряду с НКВД и ГУЛАГ в этот чёрный список входил и государственный трест «Дальстрой» – организация, которая контролировала огромную территорию до 3 миллионов квадратных километров.
В истории «Дальстроя» особо мрачными стали 1946 и 1947 годы, когда сначала в Находке взорвался один пароход, а потом в Магадане – два парохода, перевозившие большие партии промышленной взрывчатки. В этой статье мы расскажем об обстоятельствах этих двух взрывов.
Индустриализация, проводимая в СССР в 30-е годы ХХ века, постепенно захватывала всю страну. Она имела несколько особенностей. Во-первых, в конкретных областях народного хозяйства, а также по отдельным территориям, имела место концентрация финансовых, организационных и людских ресурсов. А во-вторых, к сожалению, массово использовался практически бесплатный труд заключенных. Это, в совокупности, и позволяло решать амбициозные задачи в исторически очень короткое время. Добралась такая стратегия и до Дальнего Востока. Изначально на неосвоенных землях в районе Верхней Колымы нужно было построить дороги, морские и речные порты, аэродромы и промышленные предприятия по добычи полезных ископаемых. С этой целью 13 ноября 1931 года постановлением Совета Труда и Обороны создается Государственный трест «Дальстрой» и назначается его руководитель – видный чекист Э.П. Берзин.
После окончания первого этапа – дороги и промышленное строительство – на трест возлагалась задача «…разработка недр с добычей и обработкой всех полезных ископаемых…». В качестве рабочей силы предусматривалось использовать труд заключенных и, как тогда говорили, «вольнонаёмных». Справедливости ради, надо сказать, что конкретно на объектах «Дальстроя» заключенных и вольнонаемных было приблизительно поровну. В 1948 году на предприятиях «Дальстроя» трудились 219 392 человека, из них вольнонаёмных – 85 041 человека, спецпоселенцев – 29 523 человека, заключенных – 104 828 человек. На востоке Советского Союза родилось могучее административно-промышленное образование. В 1953 году в структуру «Дальстроя» входило 450 предприятий. Районы, где находились объекты «Дальстроя» располагались на побережье Охотского моря, в Корякском и Чукотском национальном округе, в части территории Якутии. К 1951 году территория, на которой осуществлял свою деятельность «Дальстрой», составляла около трех миллионов квадратных километров, и включала в себя Магаданскую область, Чукотский национальный округ, Камчатку, части Якутии, Хабаровского и Приморского краёв.
Основным способом доставки грузов и людей служил водный транспорт – морской и речной (на реке Колыма). В 1941 году речной флот «Дальстроя» составлял 54 самоходных судна – не считая барж. Морские грузы доставлялись двумя маршрутами. Первый – из портов Дальнего Востока: Владивосток, Находка, Ванино. Второй – из портов европейской части страны (Ленинград, Архангельск, Мурманск) по Северному морскому пути. Порты прибытия – Нагаево, порты Чукотки и речные порты на реке Колыма. «Дальстрой» обладал девятью собственными транспортными судами, восемь из которых были куплены за границей. В основном, это были пароходы водоизмещением 7 000 – 8 000 тонн. Для перевозок привлекались и суда Дальневосточного морского пароходства. Из-за ошибки в навигации, флот «Дальстроя» потерял один из своих пароходов – «Яна». Об этом смотри статью «Колымский «Титаник»».
Для освоения нетронутых земель в больших количествах была необходима промышленная взрывчатка, которую и перевозили пароходы «Дальстроя». Почему-то в 1946 и 1947 годах при перевозке взрывчатки с ними произошли две крупные катастрофы.
24 июля 1946 года в бухте Находка пароход «Дальстрой» стоял под погрузкой. Грузили промышленную взрывчатку. Мы уже говорили, что почти все пароходы треста «Дальстрой» были куплены за границей. Пароход «Almelo» – «Алмело» был куплен в Голландии в 1935 году. После покупки ему присвоили имя – «Генрих Ягода» – в честь тогдашнего наркома НКВД. Но с таким именем пароход проходил недолго. После снятия с поста Наркома НКВД и расстрела, пароход переименовали в «Дальстрой». Это был современный пароход, спущенный на воду в 1925 году – на момент покупки ему было 10 лет. «Алмело» был большим по тем временам сухогрузом – его дедвейт составлял 13 500 тонн. Что интересно. «Дальстрой» был пароходом, то есть имел в качестве главного двигателя паровую машину. Но при этом работала она на жидком топливе, что для советских торговых судов на Дальнем Востоке тогда было большой редкостью. До войны пароход совершал рейсы Находка – Нагаево (Магадан). Во время Великой Отечественной войны перевозил стратегические грузы из портов США во Владивосток, а во время войны с Японией обеспечивал высадку десанта в корейский порт Сейсин. Во время этой высадки был серьезно поврежден, ремонтировался в Канаде. После войны, пароход вернулся к работе на прежней линии.
Взрывчатка, которую грузили на пароход, делилась на две группы. Большая часть составляла дешевая и безопасная в обращении промышленная взрывчатка – аммонал и аммонит. Вторая группа перевозимой взрывчатки состояла из тротила. Кроме этого, грузили капсюли-детонаторы и огнепроводные шнуры. Погрузка велась заключенными. Они должны были погрузить в трюм №1 500 тонн аммонала, а в трюм №2 – 400 тонн тротила. Капитан «Дальстроя» Банкович разговаривал со старпомом Куянцевым. Ситуация была спокойной – команда парохода обедала на борту, грузчики на берегу. Неожиданно, разговор прервал крик матроса: «Пожар в первом трюме!» Капитан со старпомом бросились на палубу. Из открытого люка первого трюма вился тонкая струйка дыма. Надо сказать, что экипаж «Дальстроя» состоял из опытных моряков. Всю войну они перевозили оружие из США во Владивосток, отдельным эпизодом была высадка десанта в корейский порт. Моряки быстро вооружили пожарные шланги и подали в них воду под давлением. Но, на удивление, тонкая струйка дыма не прореагировала на струи воды, более того, она превратилась в чёрные клубы дыма, идущие наверх из трюма. Горел аммонал. Его температура горения составляет 2 000 градусов по Цельсию. От жара люди немного отступили от люка трюма. Во втором трюме находился тротил. Его тоже стали поливать водой. Это было бесполезно. Дело в том, что в отличие от аммонала, тротил упаковывался в прорезиненные мешки, и вода до взрывчатки просто не доходила. Капитан понял, что через небольшое время произойдет взрыв. С момента обнаружения дыма из первого трюма прошло 8 минут. Банкович отдал приказ отходить на корму, с которой уже были спущены штормтрапы. Моряки покидали пароход, капитан отходил последним. Раздался взрыв. Старпом Куянцев осознал, что он летит по воздуху. Когда он пришел в себя, понял, что лежит на причале, рядом находится деталь парохода весом в тонну. Самого парохода нет, как нет и складов на причале, зданий и деревьев. Видна только изувеченная корма парохода. Сверху на ней лежали два паровых котла, каждый весом в 30 тонн. Их взрывом выдернуло из котельного отделения и забросило на корму. На воде разлился и горел мазут – как мы помним, «Дальстрой» был пароходом, работающим на жидком топливе. Уцелевших моряков на машинах отвезли в город. Всего из-за взрыва погибло 105 человек, было ранено 196.
Из Москвы сразу приехала комиссия, которую возглавляли два заместителя министра внутренних дел СССР. По итогу их работы Сталину и Берии докладывал лично Министр внутренних дел СССР Круглов. На всякий случай арестовали всех уцелевших членов экипажа парохода. Рассматривались версии халатности и диверсии. Последняя подтверждения не получила. Временный порт «Дальствоя» в заливе Находка находился под надежной охраной (в том числе и потому, что погрузка пароходов проводилась силами заключенных). А вот версия халатности оказалась правдоподобной. Во время следствия загорелся аммонал на барже в порту, через несколько дней сгорел вагон с аммоналом. После этих ЧП московские следователи сняли все обвинения с экипажа и моряков отпустили. Через неделю после освобождения в сопках в районе Ободной Пади взорвался склад с 6 000 тонн (!!!) взрывчатки. Нарушений с работами с взрывоопасным грузом было выявлено масса. Всё руководство, как сейчас сказали бы, погрузочно-складского комплекса, было арестовано. Их судьба до сих пор не известна.
Заключенных отстранили от работы с промышленной взрывчаткой. Отныне ей занимались военнослужащие Внутренних войск. Ужесточились требования по перевозке и хранению промышленной взрывчатки. Но на практике аммонал продолжал прибывать в рваных бумажных пакетах. Одним из отголосков взрыва стало совместное предложение Приморского крайкома ВКП(б) и командования Тихоокеанского флота о переносе места складирования и погрузки взрывчатки для «Дальстроя» из бухты Находка в порт Ванино. В дальнейшем, Находка стала единственным международным портом СССР на Тихом океане, куда был разрешен заход иностранных торговых судов.
19 декабря 1947 года произошел второй взрыв, принесший значительные разрушения. Нагаевская бухта была выбрана пунктом, где производили разгрузку пароходы, привозившие грузы для «Дальстроя» и людей, которые должны были работать на его объектах – заключенных и вольнонаёмных. В 1933 году был сооружен первый пирс. А в 1935 году причал длиной 77 метров. Порт получил название Нагаево (Только в 1977 году он получит название Магаданский торговый порт). Как и многие порты на крайнем Севере и Дальнем Востоке в то время это был просто причал без портальных кранов – пароходы грузились и разгружались с помощью судовых грузовых стрел. В тот день ситуация в порту Нагаево была следующая. Вся причальная стенка (а к тому времени её длина составляла 400 м) была занята судами. Всего в порту у причала стояли 7 судов, два из них – вторыми бортами. Восьмой пароход – «Феликс Дзержинский» стоял на рейде. Немаловажным обстоятельством было то, что три парохода стояли у причала с ремонтируемыми машинами или неисправным рулевым управлением, то есть без возможности двигаться. В их числе был груженый танкер «Советская нефть». На территории порта находились 10 ёмкостей по 1 700 кубических метров каждая, в которых находился бензин, масло и мазут. В декабре в Нагаевской бухте уже образовался лед, ширина ледового припая составляла 250 метров от берега.
За несколько дней до этого, в Нагаевскую бухту зашли два парохода Дальневосточного морского пароходства – «Генерал Ватутин» и «Выборг». Поток грузов в бухту Нагаево постоянно рос, и было нормальной практикой, когда в случае необходимости, к перевозкам для «Дальстроя» привлекались и суда Дальневосточного пароходства. Оба парохода СССР получил по программе «ленд-лиза». «Генерал Ватутин» – бывший «Jay Cooke» – был одним из пароходов типа «Либерти» ( об этих судах смотри статью «Пароходы на один рейс») грузоподъемностью 7 300 тонн. «Выборг» относился к проекту «Design 1013», массовый тип транспорта в Первую мировую войну, был построен в 1918 году и первоначально носил название «West Cajoot». Пароход поменял нескольких владельцев и носил несколько названий, пока в 1942 году не был передан СССР и назван «Выборг». Оба парохода принимали участие в военных перевозках на Тихом океане.
«Генерал Ватутин», кроме обычных грузов, привез 3 313 тонн промышленной взрывчатки – аммонита, динафталита и тротила, которыми были заняты трюмы 1-3. На борту находилось 14 пассажиров. «Выборг», среди прочих грузов вёз большое количество химикатов: 200 тонн ртути, серная, азотная, соляная, фосфорная кислота, краски и так далее. Кроме них на пароходе везли капсюли-детонаторы общей массой 193 тонны. Погрузка обоих пароходов производилась в две смены в порту Ванино заключенными (решение комиссии по гибели «Дальстроя» забыли), причем особого контроля над ними не было. «Выборг» пришел в Нагаево 14 декабря, «Генерал Ватутин» 18 декабря. Оба судна встали на якорь за пределами ледяного припая.
Ситуация складывалась патовая. Все причалы были заняты, а по правилам, разгружать судно с взрывчаткой рядом с другими судами прямо запрещалось. Более того, за несколько дней до прихода «Ватутина» на совещании в порту приняли решение разгружать пароход на дальнем причале. Но почему-то в ночь с 18 на 19 декабря начальник порта Ухов дал радиограмму на пароход, чтобы он подходил к кромке льда напротив причала №3. Утром 19 декабря «Генерал Ватутин» начал движение к ледовой кромке. На расстоянии 300 метра от берега пароход начал разворачиваться, чтобы встать кормой к припаю и ударился носом о кромку льда. Результатом удара стало то, что из носовых трюмов пошел густой черный дым. Через несколько минут на судне раздался небольшой по силе взрыв, из-за которого отвалилась обшивка в районе третьего трюма. Объятый пламенем пароход стало нести на груженный нефтепродуктами танкер «Советская нефть», который не имел хода. Капитан парохода С.В. Куницкий пытался отвести горящий «Ватутин» подальше от причалов и кораблей. Через 15 минут на пароходе произошёл взрыв огромной силы, от которого детонируют капсюли-детонаторы на пароходе «Выборг». Оба парохода затонули практически мгновенно, на «Ватутине» погибли все, на «Выборге» – 23 человека. Но самое страшное происходило в порту. Повреждения получили пароходы «Минск», «Старый большевик» и танкер «Советская нефть». На всех остальных были повреждены надстройки и палубные механизмы. От взрыва образовалась волна из воды и льда высотой 10 метров, которая обрушилась на причал, сметая все на своем пути. В порту образовалось 13 очагов пожара. Порт был очень серьезно поврежден. Чуть позже водолазы обследовали дно на месте взрыва «Ватутина» На дне образовалась воронка длиной 100 метров, шириной 40 метров и глубиной 7 метров. Но хуже всего было то, что взрыв и волна уничтожили хранящиеся в порту 5 500 тонн продовольствия. Та зима для жителей Колымы стала голодной.
Дальше всё было, как обычно. Высокопоставленная комиссия из Москвы, две версии – халатность и диверсия. Последняя, как и ранее, не подтвердилась. Действительная причина была не определена, но наиболее вероятная версия – взрыв от удара носовой части парохода об лёд. После него пошел дым, он разогрел взрывчатку. Как утверждают свидетели, находившиеся на причале, первым загорелся трюм, в котором находился тротил.
Что же произошло в 1946 и 1947 годах? Промышленную взрывчатку на предприятия «Дальстроя» везли до взрывов, везли и после, до ликвидации треста в 1957 году. Почему взрывалось сразу после войны? Точного ответа на этот вопрос нет, есть предположение. После войны, у всех людей, включая и грузивших пароходы заключенных, были мысли, что всё страшное уже позади, война закончилась. Вероятно, такие мысли и привели к потери осторожности при работе с такими опасными грузами, как промышленная взрывчатка. Потребовалось гибель нескольких пароходов, чтобы люди вернулись к разумной осторожности. Но это только версия.
В 1946 и 1947 годах взорвались три парохода перевозившие на Колыму промышленную взрывчатку
